Парижские былички
СТАРАЯ ДАМА
С ПЛОЩАДИ ШАТЛЕ
Над площадью Шатле поднимался рассвет.
Стоял тот опустошенный, тяжелый час, когда Париж просыпается.
Одинокое такси кружило по безлюдному асфальту.
На тротуарах почти ни души. Только на углу набережной можно было заметить поднятую руку и тень, приближавшуюся к проезжей части.
Такси подъехало.
На тротуаре стояла старая женщина. Допотопное платье было ей явно велико. Экстравагантная шляпа из черного бархата венчала ее парик. Лицо с мелкими чертами, покрытое толстым слоем пудры, белело под старозаветной вуалеткой.
Водитель вышел из машины, чтобы помочь старушке занять место на заднем сиденье. Она села в автомобиль.
Едва такси тронулось, пассажирка коснулась плеча водителя и протянула ему бумагу - листок, который не раз складывали и разворачивали, отчего он уже давно превратился в сплошные лохмотья.
Скосив глаза, водитель прочитал несколько слов, почти выцветших и написанных старомодным почерком: "Отвезите меня на улицу Рокетт. Спасибо".
"Немая, - подумал водитель. - Немая и одинокая. И брошенная детьми".
Внезапно ему стало не по себе. Он мог бы с удовольствием кружить по этому пустому ночному городу, но чувствовал себя очень усталым.
Запах плесени наполнял машину. "Дыхание ночи", — подумал он рассеянно.
День приближался. Он полагал, что все знает об этом предрассветном времени, когда начинают зажигаться окна. Но он никогда прежде не обращал внимания на этот едкий и тяжелый запах вскопанной земли. Ему стало зябко, он покашливал и шевелил плечами.
На улице Рокетт он остановился у тротуара и вышел, чтобы помочь своей пассажирке выбраться из машины.
Он открыл дверцу. На заднем сиденье никого не было.
— Черт возьми! — воскликнул водитель, и кровь ударила ему в голову.
Черная кожа была еще примята, здесь только что сидели.
На сиденье что-то блестело. Водитель наклонился и поднял монету.
Он изучил ее при свете уличного фонаря. Он покрутил ее в пальцах.
Это был луидор, блестящий и новенький, как луна в полнолуние.
Он торопливо перешел улицу, надеясь отыскать свою пассажирку.
Он должен был вернуть ей эту монету, стоимость которой была неизмеримо выше платы за проезд.
Фасады домов вокруг него выходили из тени. Водитель поглядывал то налево, то направо и вдруг понял, что стоит перед главными воротами кладбища Пер-Лашез.
Запах вскопанной земли обволакивал этот старый сад мертвых.
А вдалеке хрустели по гравию легкие шаги старой дамы — призрака, который возвращался к себе домой.
|
