Сердце капитана сжалось от нежности и тоски. Ему захотелось войти в картину, взять руки девушки в свои, согреть ее окоченевшие пальцы своим дыханием, и забрать с собой, в другую картину, полную тепла и солнечного света...
Как уж это ему удалось - неизвестно, да только нерадивый живописец даже кисть уронил от изумления: не было больше на холсте никакой девушки, - вместо нее зиял белый, незакрашенный контур, на который, широко открыв рот и выпучив глаза, смотрел его картинный двойник...
|