ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО НЕБЕСАМ
ДЛЯ СОБАК И КОТОВ

Мари Ноэль
ТВОРЕНИЕ ШЕСТОГО ДНЯ

Как только была создана собака, она лизнула Господа Бога в руку, а Господь Бог потрепал ее по голове.

- Чего ты хочешь, собака?

- Господи Боже, мне хотелось бы жить у Тебя на небе, на коврике возле Твоих дверей.

- Об этом и речи быть не может! - отвечал Господь Бог. - Мне собака ни к чему, Я ведь ещё не создал воров.

- Когда же Ты их создашь, Господи?

- Никогда. Я устал. Я тружусь уже пять дней, пора Мне и отдохнуть. Вот Я уже и тебя сделал, собака, лучшее из Моих творений, так сказать, шедевр. Самое время остановиться. Художнику не следует работать, когда у него нет вдохновения. Если Я стану творить дальше, то, чего доброго, всё испорчу. Иди, собака! Поселись на земле! Иди и будь счастлива.

Собака испустила глубокий вздох:

- Что мне делать на земле, Господи?

- Ешь, пей, плодись и умножайся. - Собака вздохнула ещё горестнее.

- Ну, чего тебе ещё?

- Тебя, Господи Боже мой! А нельзя ли, чтобы Ты тоже поселился на земле?

- Нет, - сказал Господь Бог, - что ты, собака! Это исключено. Я никак не могу поселиться на земле ради твоего удовольствия. У Меня есть дела поважнее. Небо, ангелы, звёзды - хлопот полон рот.

Тогда собака понурила голову и пошла прочь.

Но тут же вернулась.

- Господи Боже милостивый, если бы только... Ах, если бы на земле нашёлся для меня какой-нибудь хозяин, вроде Тебя...

- Нет, - сказал Господь Бог, - и не мечтай.

Тут собака сделалась совсем маленькая, совсем жалкая и стала канючить:

- Если бы Ты только захотел, Господи Боже... Попробуй, что Тебе стоит...

- Это невозможно, - сказал Господь Бог. - Что Я сделал, то сделал. Творение окончено. Никогда Мне не создать ничего совершеннее, чем ты. А если Я сегодня создам что-нибудь ещё, все равно ничего путного не получится, Я чувствую.

- Господи Боже мой, - сказала собака, - ну и пускай ничего путного не получится, лишь бы я могла всюду ходить по пятам за этим существом и ложиться к его ногам, когда оно остановится.

И Господь Бог, восхищённый тем, что Ему удалось сотворить собаку такой доброй, сказал ей:

- Иди с миром! Будь по-твоему!

Он вернулся к Себе в мастерскую и создал человека.

Разумеется, из человека ничего путного не получилось. Господь Бог предупреждал об этом.

Зато собака уж так довольна, что и сказать нельзя!

Морис Карем
АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

- Есть одна вещь, - сказал Робер бабушке, - которую я не понимаю. Объясни, пожалуйста, почему ребёнок, если он умрёт, отправляется в рай, а у щенков рая нет?

Бабушка, которая всё на свете знает, отвечала так, будто ответ был припасён у неё заранее:

- Потому что у щенков нет Ангелов-хранителей, из тех, что дают детям добрые советы, вот щенки и не умеют отличать доброе от злого.

- Тогда Бог поступил не по справедливости. Почему же Он нам дал Ангелов-хранителей, а щенкам не дал?

- Господь всегда справедлив, Робер. Когда Он сотворил мир, то к самой первой собаке Он приставил одного Ангела-хранителя.

- Вот как? И он тоже был псом?

- Конечно. Так же, как Ангел-хранитель первого слона был слоном, а муравья - муравьем.

- И у него тоже были крылья, да, бабушка?

- Разумеется. Он был псом с двумя крыльями на спине.

- А что, у других собак не было Ангелов-хранителей? Если ты говоришь, что Бог дал только одного - первой собаке?

Бабушка, которая всё на свете знает, отвечала так, будто ответ был припасён у неё заранее:

- Когда первая собака пустилась в путь по первой улице, окруженной совершенно новыми домами и магазинами, которые вот-вот собирались открыться, она учуяла восхитительный запах, исходивший от одной из колбасных лавок. На сверкающем чистотой прилавке лежала первая сосиска, и первый торговец заканчивал приготовление к первой продаже, Едва человек отвернулся, собака вскочила на прилавок. Но когда она хотела схватить сосиску, Ангел-хранитель ударил крылом по её носу и прошептал: "Не бери сосиску. Она не твоя, у тебя нет денег, чтобы её купить. Тебя назовут воровкой, и после смерти ты будешь гореть в собачьем аду".

Но собака стала снова принюхиваться, и тогда Ангел-хранитель так её хлопнул, что у неё потемнело в глазах, и она оставила все попытки стянуть сосиску. Совершенно сконфуженная, она спрыгнула на землю, но не пробежала и тридцати шагов, как первый же порыв только что сотворённого ветра вновь донёс до неё запах сосиски, который принялся щекотать ей ноздри. "Нет, - сказала себе собака, - назад я не вернусь. Я только взгляну последний разок на сосиску и побегу дальше". Она повернула голову - и стала как вкопанная...

Бабушка на миг прервала свой рассказ, а потом прибавила:

- Никогда не догадаешься, что она увидела...

- Догадаюсь! Догадаюсь! - закричал Робер. - Она увидела своего Ангела-хранителя! И он ел сосиску!

Ошеломленная таким ответом, бабушка тотчас забыла про свою историю. Она сняла очки, внимательно взглянула на Робера и, улыбнувшись, заметила:

- Готова поспорить, что из шкафа исчезла банка черничного варенья и что её съел твой Ангел-хранитель.

На этот раз поразился Робер.

- Как ты догадалась? - спросил он неуверенным голосом.

- Он съел варенье с твоей помощью. У тебя чёрный язык.

Робер на миг задумался:

- Знаешь, бабушка, я просто не хотел быть таким глупым, как собака. И мы с Ангелом-хранителем разделили банку поровну.

Морис Карем
ЮППИ

Вы знаете, что животные умеют разговаривать? Уверяю вас! И всё же мало кто способен испытывать к ним такую любовь, чтобы их понимать. А вот Каприна что ни день беседует с Юппи, восхитительным котом в серебристо-серую полоску, который по весне объявился в нашем доме.

Но однажды, когда Юппи заперли на кухне, он исчез. Можете представить, как удивилась и обрадовалась Каприна, когда спустя три дня она вновь обнаружила его на той же самой кухне, дверь которой всё время оставалась закрытой!

- Это невозможно! Это, конечно, твой призрак, мой маленький Юппи! - воскликнула Каприна, взяв кота на руки.

Кажется, Юппи понимал необычность произошедшего - он долго лизал Каприну в щеку и мяукал:

- Нет, нет... Это я - это моя плоть, моя шёрстка, я так счастлив снова оказаться у тебя на руках!

- Юппи, мой маленький Юппи, - повторяла Каприна, - если бы ты знал, как мне тебя не хватало! Ты только представь, до чего было пусто в доме без твоих прыжков и как по вечерам сжималось сердце при виде пустой корзины, в которой ты любил свёртываться калачиком! Расскажи мне, что же случилось?

И вот негромко, по-кошачьи, Юппи принялся рассказывать.

- Существуют вещи, которые вы, люди, не замечаете. Спрашиваете ли вы себя, куда время от времени пропадает столько молодых котов? А дело в том, что каждый кот входит в тот возраст, когда по ночам он начинает слышать таинственный зов. Это голос кошачьей феи - она сажает кота в свою муфту, проходит с ним сквозь стены и, зависнув на миг между небом и землёй, так, что невозможно заметить, по какой дороге они прошли, переносит его в волшебное королевство котов.

Это необъятный сад, окружённый высокими стенами, - они сложены взамен кирпичей из кусочков ветчины. У тамошних деревьев не стволы, а палки белой или чёрной кровяной колбасы, не ветви - а цыплячьи косточки, не листья - а ломтики копченостей. Птицы, что поют в кронах, сами летят тебе в лапы, и они так вкусны, что коготки оближешь. А тропы в том саду покрыты живой рыбой. Вместо газонов лежит жирный печёночный паштет, и змеятся ручьи из молока, покрытого пенкой.

Когда я появился в королевстве, то думал только о том, как бы наесться повкуснее, и ел без передышки. Всё, что я там увидел, казалось, создано только для того, чтобы возбуждать аппетит. Но самое удивительное, что всё вокруг без конца менялось и создавалось вновь, и не успевали вы съесть кусочек ветчины, как он снова, целый и невредимый, оказывался на своём месте в стене. Стоило вам потереться о какой-нибудь ствол - и перед вами уже лежал шмат дивного мяса. А птицы! Чем больше вы их ловили, тем больше их становилось! И всё менялось так быстро, что вы опять волей-неволей принимались за еду, даже не успев позариться на новые яства!

Однако - ты мне не поверишь! - на второй день я стал находить, что ветчина не такая розовая, как вчера, кровяная колбаса не столь сочная, цыплячьи косточки не такие нежные, рыба несвежая, а молоко просто противное.

Тогда я присоединился к ватаге молодых котов, которые в глубине сада, устав от еды, играли в кошки-мышки и в чехарду. И что было здорово - серые мышки играли вместе с нами! У нас не было ни малейшего повода их съесть, и видела бы ты, с какой забавной предосторожностью мы прятали когти, прежде чем запятнать этих мышей!

Весь второй день я только и делал, что играл и играл. Но к вечеру совершенно выдохся и устал от игры куда больше, чем накануне - от еды.

На утро третьего дня, после парочки весёлых застолий и шальных прыжков по саду, я загрустил. Чего-то мне не хватало в этом роскошном саду, пахнувшем, как колбасная лавка, чего-то мягкого и нежного, от чего замирало бы сердце. Многие из моих новых друзей тоже вдруг останавливались посередине еды или игры, и их глаза наполнялись непонятной грустью.

Когда, наконец, в первый раз я спокойно обошёл весь сад, я обнаружил на верху ветчинной стены две лазейки, над каждой из которых находилась дощечка с надписью. На первой, сделанной в форме герба, был изображен кот о двух головах, чёрный кот на лазурном фоне, а пурпурная лента сверкала золотыми буквами:

ОТПРАВЛЕНИЕ В СТРАНУ КОТОВ-АНГЕЛОВ

Время от времени какой-нибудь котик пробирался в эту лазейку, но я быстро заметил, что это были субъекты, вконец одуревшие от еды и игры.

На левой дощечке было просто написано мелом:

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ЗЕМЛЮ

Перед этой надписью собралась такая толпа котов, что я никак не мог пробиться к лазейке. Наконец, вдоволь потолкавшись, я занял место в хвосте длинной очереди; лаз был таким узким, что лишь с большим трудом можно было в него протиснуться.

Наконец, подошел мой черёд и, сам не понимаю как, я вдруг снова оказался здесь, на кухне...

И пока Каприна целовала его в розовую мордочку, Юппи добавил: