L'esprit de Paris  

Клод Леви-Стросс
ОБРАТНАЯ
СТОРОНА ЛУНЫ


Мой отец, живописец и последователь импрессионистов, смолоду собирал японские гравюры, насколько позволяли его скромные возможности. Он наполнил ими большую папку и однажды, когда мне было пять или шесть лет, подарил мне одну из них.

У меня и сейчас стоит перед глазами этот лист Хиросигэ, потрепанный и без полей. На нем были женщины, они гуляли под высокими соснами на морском берегу.


Это первое эстетическое впечатление потрясло меня. Я расправил гравюру на дне коробки, которую с помощью взрослых прикрепил над кроватью. Получился домик, а изображение служило панорамой, открывавшейся с его террасы. Неделю за неделей я расставлял там мебель и населял жилище крохотными фигурками, привезенными из Японии. Они продавались в магазине «Пагода» на улице Пти-Шан в Париже.

С тех пор в течение многих лет мои школьные успехи вознаграждались новой гравюрой. Папка моего отца понемногу пустела, а ее содержимое переходило ко мне. Однако мир, открывавшийся мне через листы Сюнсё, Эйси, Хокусая, Тоёкуни, Кунисада и Куниёси, вызывал у меня такой восторг, что их не хватало для удовлетворения страсти.

Вплоть до семнадцати или восемнадцати лет я тратил все мои сбережения на гравюры, иллюстрированные книги, клинки и гарды мечей. Музея эта коллекция была недостойна, ибо средства мои оставались невелики, но меня она приковывала к себе часами.

Вооружившись словарем японских иероглифов, я старательно расшифровывал названия, легенды и подписи… Я пребывал в Японии сердцем и умом, и получается, что мое детство и отчасти юность разворачивались в этой стране не меньше, если не больше, чем во Франции.

И при этом я никогда не бывал в Японии. Не то чтобы не было случая; меня скорее удерживал страх перед встречей огромного реального мира с тем, что до сих пор остается для меня «зеленым раем детской любви», пользуясь словами Шарля Бодлера.



Европа дважды открывала для себя Японию. Первый раз — в середине XVI в., когда туда вслед за португальскими торговцами проникли иезуиты. Их изгнали уже в следующем веке, а три века спустя к островам прибыл флот Соединенных Штатов, принуждавших Страну восходящего солнца открыть свои пределы для международной торговли.

Одним из главных действующих лиц первого этапа стал Луис Фройс (Фройш). На втором этапе сопоставимую роль сыграл англичанин Бэзил Холл Чемберлен, и Фройс теперь воспринимается как его предшественник.

Чемберлен родился в 1850 г. Отправившись в Японию, он обосновался там и стал профессором университета Токио. В 1890 г. вышла его книга «Японские вещи», написанная в форме энциклопедии. В статье на букву «Т» под названием «Topsy-Torvydom» (мир, перевернутый вверх дном) он развивает мысль, что «многие вещи японцы делают совершенно противоположным образом по сравнению с тем, что почитают естественным и нормальным европейцы».

Японская швея, вставляя нитку в иголку, не протягивает нить в ушко, а надевает игольное ушко на нитку. Она не втыкает иголку в ткань, а накалывает ткань на иголку.

Предмет из обожженной глины, недавно извлеченный во время археологических раскопок, свидетельствует, что уже в VI в. японцы садились на лошадь справа, а не слева, как это принято у нас.

Иностранный гость еще и сегодня удивляется тому, что японский плотник тащит пилу на себя, а не толкает ее, как европейский. Таким же образом он использует скобель — нож с двумя рукоятками, позволяющий делать поверхность дерева более плоской и тонкой. Гончар в Японии запускает круг левой ногой и по часовой стрелке, тогда как европейский или китайский двигает его правой ногой и против часовой стрелки.

Для нас, европейцев, между историей и мифом пролегает пропасть. В Японии все наоборот. Одна из самых обаятельных и удивительных черт этой культуры состоит в том, что японцам близко и то и другое.

Достаточно посчитать автобусы, регулярно выбрасывающие толпы посетителей у священных мест, дабы убедиться, что великие мифы об истоках и грандиозные пейзажи, на фоне которых они разворачиваются согласно традиции, поддерживают живую связь между временами легенды и современностью. Эта связь не могла не потрясти уже первых европейцев, посетивших Японию.



Японская культура обладает удивительной способностью сочетать в себе крайности, как японские ткачи соединяют в одном рисунке геометрические и природные мотивы.

Еще более потрясающе, что в передовой стране, идущей в авангарде научного и технического прогресса, сохраняется почитание анимизма, уходящее своими корнями в архаическое прошлое. Духовная сущность признается за всеми существами универсума, объединяющего естественное и сверхъестественное, мир людей и мир животных и растений, даже любую материю вообще, живую в том числе.

Недавно я узнал об исследовании невролога доктора Цунода Таданобу, который выяснил, что его соотечественники, в отличие от всех остальных народов, в том числе и азиатских, воспринимают крики насекомых левым полушарием мозга, а не правым. И это заставляет думать, что эти крики относятся для них не к категории шумов, а к категории членораздельных языков.



Не символично ли само географическое положение Франции и Японии? Одна страна расположена на западном, а другая — на восточном краю Евразии. Их отделяют гигантские пространства от Атлантического океана до Тихого. Они как будто повернуты спиной друг к другу.

Однако судьба у них общая: Франция и Япония стали крайними точками, которых достигли двигавшиеся из Азии в противоположных направлениях культурные влияния.

В мире нет ничего такого, что не было придумано в Азии. Даже Будда в Средние века превратился в одно из лиц христианской патристики, получив имя Иоасаф, — не что иное, как приблизительная, но хорошо узнаваемая транскрипция слова «бодхисаттва».

Принимая во внимание северное расположение региона, можно высказать предположение, что именно здесь располагалось место перехода из Старого в Новый Свет.

В эпохи великих оледенений, около двенадцати-восемнадцати тысяч лет назад, Япония была соединена с Евразией. Это была тогда длинная горная гряда, изогнутая по направлению к северу. Большая часть Малайского архипелага в те времена тоже составляла часть континента. Наконец, на месте современного Берингова пролива располагалась полоса суши шириной примерно в тысячу километров, соединявшая Азию с Америкой.

Таким образом, люди, предметы и идеи имели возможность свободно передвигаться по всему краю континента от Индостана до Аляски через побережье Китая, Кореи, Маньчжурии, Северной Сибири… И на этом обширном пространстве в доисторические времена происходило, конечно, движение народонаселения в разных направлениях.

Нынче же Япония смотрит на Тихий океан, на ее широтах — практически необитаемый. С другой стороны океана — Америка. С географической точки зрения между Японией и Америкой существует симметрия, как и между Францией и Японией. Однако это симметрия перевернутая.

Северная Америка стала новым миром, богатым неиспользованными природными ресурсами, но довольно безлюдным. Япония появилась на международной арене тоже как новый мир. Природные ресурсы его бедны, но народ, напротив, явил собой необычайное богатство, и даже не только в количественном отношении.

Это были люди еще не уставшие, не изнуренные в борьбе идей, в революциях, войнах, люди, полные воодушевления и твердой веры в свои ценности.



Когда я собирался в Японию, многие японцы мне говорили: «Главное — не позволяйте Токио вас запугать. Токио — безобразный город». Так вот, у меня совершенно не было такого впечатления от современного Токио. Я там почувствовал, что освободился от улиц.

Я даже не подозревал раньше, насколько стеснительна эта особенность нашей цивилизации! У нас дома на улицах плотно смыкаются, образуя стенку, тогда как в Токио они построены гораздо более свободно, и тебя не покидает ощущение разнообразия.

А главное, когда, прогуливаясь пешком, покидаешь обширные проспекты с поднятыми автотрассами (не стану скрывать — это на самом деле истинный кошмар) и углубляешься в боковые проулки, расходящиеся направо и налево, попадаешь в старые кварталы, которые как будто относятся к другой эпохе.

Парижанин смотрит на эти кварталы как на невероятную роскошь, потому что в Париже невозможно сегодня жить в маленьком собственном доме с садом в центре города. А в Токио — боюсь, что это не очень надолго, — можно.



На японской земле сосуществуют прибрежные регионы с невероятной плотностью населения, где линия городов тянется непрерывно, и внутренние регионы, гористые и практически необитаемые. Одновременно тут же живет и противоположность двух ментальных миров: мира науки, индустрии, коммерции и другого, продолжающего следовать традициям и верованиям, пришедшим из глубины веков.

На Рюкю тайфуны не позволяют расти высоким деревьям, вдоль берега тянется полоса густого субтропического кустарника пандануса. Человеческое присутствие не обнаруживается порой на протяжении нескольких километров.

Главная улица деревни всегда ориентирована с севера на юг и разделяет ее на две половины. Каждый год команды этих половин состязаются в перетягивании каната, стараясь заставить противника упасть.

Победа будет на стороне либо восточной команды, воплощающей мужское начало, либо западной — олицетворяющей женское. Статус мужского начала выше, однако именно женское гарантирует человеческую плодовитость и плодородие полей.

Дома по большей части деревянные, а некоторые построены уже из бетона. Все они ориентированы на юг и, как правило, согласно традиции, подняты на сваях. На них лежит пол, выступающий вперед и образующий узкую галерею вдоль фасада, обычно открытую, но во время тайфунов защищенную тяжелыми ставнями.

В каждом доме по две главных комнаты: мужская — с восточной стороны и женская — с южной. Сзади располагается кухня и одна-две небольших комнатки, в которых живут дети и хранится провизия.

Вокруг домов разбиты садики, обнесенные оградой, сложенной всухую из обломков коралловых скал. Их обтесывают в виде многогранников неправильной формы, пригоняя один к другому с такой же точностью, как каменные блоки в сооружениях инков.

Встречаются, правда, и ограды из специальных спрессованных брикетов, а бывает и так, что их строят из фрагментов брикетов разрушенных сооружений. Почерневшие старые постройки из кораллов, там, где они сохранились, оставляют незабываемое впечатление.



Планировка садов так же неизменна, как и план домов. На южной стороне внешней ограды располагается вход. Немного позади небольшая каменная или деревянная стенка-экран, защищающая домашнюю жизнь от взглядов прохожих, а главное, от нечисти. Против нее также направлены магические формулы, выгравированные или нарисованные на дорожных столбах, что стоят на перекрестках.

Для того чтобы попасть в сад, экран нужно обойти справа или слева. Восточный проход используется в ритуальных целях, а западный — в повседневной жизни. Перешагнув порог, можно уверенно направиться в северо-восточный угол сада, где расположен алтарь местного божества, состоящий из нескольких камней, раковин или других природных предметов необычной формы или редко встречающихся. А с западной стороны находится свинарник (если он еще не упразднен) и туалеты, причем и то и другое пребывает под защитой специальных богов.

В кухне, нередко достаточно современной, что смотрится не очень уместным в стенах из голых досок, всегда отводится место для трех камней, лежащих в чаше. Это камадо, божество очага. В гостиной мы, скорей всего, увидим включенный с рассвета до заката телевизор, даже если никто его не смотрит.

Несмотря на телевизоры, электрические плиты и стиральные машины, я никогда не ощущал такой близости доисторических времен, как среди этих рощиц, скал, гротов, этих естественных источников, родников, в которых для людей Рюкю только и проявляется в разных формах сакральное.

Несведущему гостю трудно понять, что он находится в священном месте. Об этом свидетельствуют лишь благовонные палочки в углублениях скал и кораллы правильной формы, выброшенные прибоем и бережно собранные.

Импровизированные алтари украшены только такими простыми подношениями, которые я с любопытством изучал. Если представить себе, что побережье превратилось в культурный слой, который исследуют археологи будущего, думаешь, как нелегко им было бы разобраться с маленькими кусочками хорошо отполированной гальки и понять, что это такое.



В Японии меня часто поражало то, каким очарованием обладают невинные игрушки даже для серьезных деловых людей, банкиров. Европейские их коллеги отнеслись бы к таким предметам с полным равнодушием или уж точно сделали бы вид, что им все равно. Но я совсем не удивился, а скорее восхитился, когда весьма почтенный японец подарил мне при первом визите игрушку. Сидевшая в клетке птица щебетала всякий раз, когда что-то оказывалось на пути луча от батарейки, спрятанной в подставке.

Возможно, именно этому духу игры Япония обязана своим превосходством в области микроэлектроники. Возможно, он объясняет также экстравагантность и причудливость архитектурных сооружений, которые появляются то в одном, то в другом японском городе.

Страна эволюционировала изумительно быстро и за несколько десятилетий сумела преодолеть дистанцию, на которую Европе понадобилось несколько веков. Это позволило ей модернизироваться и вместе с тем не потерять тесной связи со своими духовными корнями.

В японцах меня, как антрополога, всегда сильно восхищала способность в самых современных проявлениях ощущать солидарность со своим далеким прошлым. Мы, европейцы, хорошо знаем, что имеем «корни», но возвращаться к ним для нас очень болезненно. Между нами и ими пролегла пропасть, которую не преодолеть.

Мы смотрим на предков с противоположного края пропасти. А в Японии существует преемственность, своего рода солидарность.

На острове Кудакасима нам показали место, где появились божественные пришельцы, принесшие семена пяти видов злаковых культур. Ими были засеяны первые поля. И для жителей острова эти события относятся не к мифологическому времени. Они произошли вчера, происходят сегодня и даже завтра, ибо боги возвращаются каждый год, а ритуалы и священные места на всем пространстве острова удостоверяют их реальное присутствие.

Возможно, именно Япония хранит ключи от дверей в пространство самых загадочных проблем человеческого прошлого...


Перевод Елены Лебедевой.

Источник:

Клод Леви-Стросс
ОБРАТНАЯ СТОРОНА ЛУНЫ
заметки о японии
— М.: Текст, 2013.

Сайт издательства: TextPbl.Ru






Express de Paris  

Проект студии "Darling Illusions"
© 2003 - 2014