L'esprit
de Paris
Жан Жене
ПЕСНЬ ЛЮБВИ
поэтический коллаж
К ЧИТАТЕЛЮ
Твои зябкие ноги в ветвях или звездной пыли
Ты бежишь над рекой и в ладонь мою прыгнешь с откоса.
Ты любовь распалил, а теперь ты ее утоли
Затопчи, растерзай, оттолкни ее, только не бойся.
Ты проснешься во мне, ты прорвешься сквозь сон и меня,
Ты помчишься по лестнице вверх по отвесной дороге
Так стремительно, что я уже не успею понять
Что врастая в тебя, я растаю в тебе, как в тревоге.
Но вступая в меня, ты сними башмаки на пороге...
Изнанками листвы здесь выстлана тропа,
Запутался в ветвях тумана клок иль шарфа…
От пальца моего на деке вашей арфы
Оттает островок, взметнется влажный пар.
Орешник-стебелек в фуражку впился мне.
Откуда взялся он? и ухо мне щекочет,
И птица у щеки бессвязное бормочет,
И стоя кони спят, и фыркают во сне.
В сандалии моей оторвалось крыло.
Они намокли так, что не взлететь — вот жалость!
Зато моя ладонь набухла мшистым жаром
И тянется туда, где в воздухе бело.
Мне лечь у этих ног, что теребят волну?
История любви: жил деревенский мальчик,
Смотрел, как часовой на берегу маячит,
И как янтарь руки, светясь, идет ко дну.
В уснувшем теле — что выделывает сон?
Миндалевидных звезд молочно-желтый лепет…
— Пульсация крови в лазурной мгле аллеи –
Лишь всхлип босой ступни о влажный мой газон.
Моих морских бродяг зеленые огни
Должны ведь где-то быть, не выдумка же это.
Баюкать вашу ночь, согреть, как плечи пледом,
И ветром обдувать усталые ступни.
Я в гривы их вплетал цветы и жемчуга,
Их ноздри целовал, и украшенья ладил.
И, руку протянув над озером, я гладил
Вздымающиеся атласные бока.
Меж розой и тобой есть сходство или связь:
Ведь так же, как ее, тебя раскроет вечер.
От тяжести одежд освободивши плечи,
Останься у стены и стой, не шевелясь.
Помедли, мой язык, у бархатистой кромки.
И капелька росы, как шею — молоком,
Как звонким клекотом — гортанный клюв голубки,
Наполнит твой бутон с жемчужным лепестком.
Если я вдруг касаюсь твоей одежды рукой
Туман на кончиках пальцев выступит, а еще
Ты мой зверек растаешь и сделаешься рекой,
Слезой напоившей влагой удивленный зрачок.
Розовый вереск веер погладит твое лицо,
Вздохами, как насосом, выкачиваешь темноту.
Уставший ночной охранник свернется в углу кольцом,
Я снова один останусь. но кто притаился тут?
Ночь? Якорь вцепился в небо, не в силах нащупать дно...
Тише, надо опять стеречь
Эти сумерки своры волчьей,
И не вытянуться, не лечь,
Не прикрыться кокардой ночи.
Очарованное дитя,
Поднимись от подножий снежных
Вверх, где розы спасти хотят
Их склонившие стыд и нежность.
Иди рыбачь в растаявших снегах,
В моих прудах, где лед уже расколот,
В моих глазах за черным частоколом
Ресниц, отгородившись от врага.
Под грозовым, в лохмотьях сосен, небом
Рыбак промокший у скалистых глыб.
Я с берега бросаю крошки хлеба,
И стайки самых грустных в мире рыб
Метнутся в страхе, не приняв игры.
А если солнце вереск озарит,
Изгиб лодыжек на промокших травах,
Иду, пока со мною говорит
Твой голос белокурого зуава.
Заледеневших ног не чувствуешь, пока
На них ложится тень насквозь промерзшим пледом,
И голые ступни, забрызганные небом,
В наплаканных прудах растают ото льда.
Звучит в лазури медленный мотив
Гармоники. но острым взглядом лисьим
С фок-мачты горизонты охватив
Рыбак усталый, сердце укротив,
Спустись, страшась моих поющих листьев
А тишина накатится волной
Все выше: до лодыжек, до колена,
И ангелус раздастся под луной.
Прощай, заря, сбежавшая из плена
Своей жестокой поступью ночной.
Как шар сухой травы по плитам мостовой,
По пыльному двору катает сердце ветер.
И мрамор оплела лазурь, как будто ветка,
В ночи открылась дверь — мой дом, спаситель мой.
Любовь, приди ко мне, ты проскользнешь по-лисьи,
Минуя коридор и лестничный пролет,
Изящней, чем пастух, и легче, чем полет
Подхваченных огнем осенних желтых листьев.
Неся, как нимб, свой полудетский облик,
Едва заметный оставляя след,
Ты проскользнешь, как призрак или отблеск
В мои стихи. из них возврата нет...
|