L'esprit
de Paris
РАЗБОГАТЕТЬ НА КНИГАХ?
Книгами, стремящимися обучить читателей выигрывать в лотерею, играть на бирже, в карты или побеждать на конкурсах, впору заполнить целые библиотеки — и вот к этим опусам за последние четыре десятилетия добавились и те, что учат всякого, пожелавшего их прочесть, «как сделать бестселлер».
Уровень здесь примерно тот же — ведь бестселлер, по мнению большинства, тоже не более чем способ обогащения, хотя и не такой скорый, как лотерейный билет.
Но потенциально обещающий куда больше — в наши-то времена, когда состояние родительницы «Гарри Поттера» превышает состояние английской королевы...
Знатоки утверждали, что уже ее первый роман — «Идем домой», во Франции вышедший под заголовком «Именем сердца» (1972), — предвосхищал темы и стилистику всего ее творчества: это был пилотный проект, как говорят про телевизионные мыльные оперы.
Молодая женщина по имени Джилиан,
известный стилист (эту среду Даниэла Стил знает как свои пять пальцев), разведенная и мать очаровательной девочки, переживает бурный роман с Крисом, обольстительным фотографом из Сан-Франциско. Увы, Крис обманывает ее и не хочет брать на себя ответственность за любовь, что заставляет Джилиан переехать в Нью-Йорк.
Там она знакомится с положительным мужчиной, Гордоном, и он, разумеется, становится ее любовником. однако же, пока она ведет на Манхэттене блистательную, бурную и полную неожиданностей жизнь (подмигивание тем читательницам, чья повседневность никак не походит под такое определение), Джилиан все-таки не забыла Криса (кто бы сомневался). и настанет час, когда ей придется сделать решительный выбор (кто бы сомневался и в этом).
В общем, тут уже видны все большие темы
Стил: любовь, страсть, счастье, богатство, разрыв и воссоединение после разлуки.
Они принесут ей немедленный и все новый и новый успех, который превратит Даниэлу Стил — с ее надменной походкой, победной и всегда безгрешной полуулыбкой, четырьмя детьми и пятью разводами — в королеву сентиментального бестселлера.
Женщину, книги которой больше всех читают во всем мире — но и скорее всех забывают.
Судьба этих произведений словно призвана подтвердить слова Жана Кокто: мода — это то, что устаревает.
Плодотворный период Даниэлы Стил продолжается с 1980-х до конца 1990-х годов. С 1983-го по 1998-й она 29 раз фигурирует в списке лучших американских продаж, основанном «Паблишер Уикли». в 1994, 1997 и 1998-м она попадает туда даже с тремя романами, вышедшими в одном и том же году, — королева пользуется репутацией неутомимой трудяги, работавшей зачастую по двадцать часов в сутки, по уверению ее самой, на своей старой пишущей машинке «Олимпус» 1946 года, и таким образом производящей на свет по три толстых отпрыска в год.
Если включить сюда первые тиражи, доходившие до миллиона, то речь о колоссальных продажах: около 7 миллионов.
Это триумф, как ни посмотри.
Триумф — а потом падение. ибо вот набрасываются все кому не лень, а вот уже не покупает никто: да, вот так просто, поскольку все кидаются читать следующий роман, только что появившийся, мусолящий, впрочем, те же самые темы, в той же интонации, с теми же лейтмотивами.
«Бестселлер, — замечает об этом мексиканский романист Роберто Плиего, — да его жизнь короче чем у мухи. Это закон рынка. созданный под знаком скорости, бестселлер — продукт, привитый против перечитывания».
Типичный пример — «Тщета» — вот заголовок-предупреждение! — выходит из печати в 1993-м, и в том же году оказывается на 6 месте в списке лучших продаж; в сентябре 2010-го он занимает 1 037 434 место в перечне продаж сайта Amazom.com: нет, убийственным доводом это не назовешь, и все-таки это симптом.
Прочитав одно, считай, что прочел все, — наверняка сказал бы господин де ла Палис: и если именно поэтому книги распродаются, то по этой же причине их так быстро забывают.
На юридическом языке это называется «однородными предметами» — то есть вещицами, которые легко заменяются похожими, такого же свойства.
Бестселлеры следуют один за другим, и один напоминает другой. Это объясняет как их успех, так и краткосрочность этого успеха.
Впрочем, успех может быть более длительным — если использовать книги в качестве мебели.
В 1985 году один хитроумный журналист из «Нью рипаблик» Майкл Кинсли, запустил неслыханную авантюру. Договорившись со многими популярными нью-йоркскими книжными магазинами, он засунул в десятки экземпляров самых раскупаемых бестселлеров специальные карточки, написав на них заманчивое предложение: 5 долларов любому, кто, назвав номер своей карточки, тем самым подтвердит, что дочитал книгу до того места, куда она была вложена.
Результат: хотя полки с бестселлерами заметно пустели, ни один покупатель так и не позвонил, чтобы потребовать свои 5 долларов. Вывод Кинсли: эти книги существуют не для того, чтобы их прочитали, но только чтобы их комментировали, обсуждали, рецензировали и, разумеется, покупали, дабы иметь у себя.
Вспоминая о нашумевшем случае с «Именем розы» Умберто Эко, Говард Камински, тогда президент «Уорнер Букс», заявлял, что каждый год появляется нечитабельный бестселлер. Большинство купивших его не прочитают. однако это служит мандатом, подтверждающим их достойную уважения интеллектуальность.
Да неужели каждый год по бестселлеру? Да, ведь даже и навскидку легко вспомнить несколько названий. о них знает любой, все их купили, но никто не прочел.
Об этом говорил Гор Видал по поводу внушительного тома «Августа 14» Александра Солженицына: «Множество людей, не имевших привычки к чтению, приобрели его и гордо заявляли, что прочли. Но я до сих пор не встречал еще ни одного человека, дочитавшего эту книгу до конца».
Во Франции лауреат Гонкуровской премии 2006 года — «Благоволительницы» Джонатана Литтелла — вызвал похожий скепсис. Когда этот громадный роман появился, критика почти единодушно объявила его чуть ли не шедевром века, сравнивая это мрачное наставление с «Войной и миром». В конце октября «Благоволительницы» получают Гран-при за лучший роман Французской академии, а через несколько дней еще и Гонкуровскую премию.
И, как всегда, публика на это клюет: к середине ноября распродано уже 250 000 экземпляров, и в издательской среде начинают тревожиться, хватит ли в случае такого успеха бумаги. Покупатели рождественских распродаж приобретают еще вдвое больше.
И тут в который раз возникает классический вопрос: сколько людей из всего полумиллиона, купивших этот увесистый кирпич, на деле хоть раз заглянули в него? Сколько продвинулись дальше (увлекательного, но трудного) пролога? И сколько добралось до конца этого нечитабельного романа?
«Есть книги, — писали братья Гонкуры, — существующие только в качестве мебели. Как раз их больше всего покупают и меньше всего читают».
В 2007 году опрос, проведенный в Великобритании среди 4000 человек, показал, что подозрения Гонкуров полностью подтвердились — 55% респондентов сказали, что покупают книги только как элемент домашнего декора.
Тем не менее, думается, есть и другой тип бестселлеров: серийные книги, в которых действуют одни и те же персонажи, что придает последовательным томам внутреннюю связь и побуждает новых читателей приобрести первые выпуски серии.
За период 1980–2000 годов такова судьба доисторической саги Жана Оэля «Дети земли», два тома которой возглавляли список лучших продаж в 1985-м и 1990-м. Второй том, «Великое путешествие», вышедший тогда же тиражом в 1,25 миллиона экземпляров, в сентябре 2010-го был где-то на 120 000 месте по классификации Amazon — результат несравненно лучший, чем показала в те же годы Даниэла Стил.
Отметим то же самое и для другой снискавшей большой успех серии — «Джека Райана» Тома Клэнси. Увлекательные приключения блестящего университетского преподавателя, ставшего консультантом-аналитиком для ЦРУ, экранизированные с большими бюджетами, были прекрасно приняты широкой публикой: с 1986 по 1998 год восемь книг из этой серии фигурируют в списке десяти лучших продаж; еще и по сей день они сохраняют почетные места, колеблясь между 50 000 и 130 000.
Другой случай сопротивления — писатели, оставляющие ощущение, что они продумывают произведение, а не играют в ту же самую игру, всего лишь сменив имена персонажей.
Таким был Стивен Кинг — догоняющий Даниэлу Стил с двадцатью двумя появлениями в списке десятка самых крупных продаж от 1980 по 2000 год, но чьи книги продолжают читать и долгое время после этого.
На самом деле, если у него и можно найти романы, залежавшиеся на прилавках, то все-таки ни один из них не оказывается четверть века спустя в таком катастрофическом провале, какой в эти же годы показывает Даниэла Стил. Большинство держится, их постоянно покупают, есть и настоящие успехи — например, «Мизери» (1987) или ужасающее «Оно», самый крутой бестселлер 1986 года.
Ну а как насчет мегабестселлеров начала XXI века?
Ждет ли такое же забвение или, точнее, насколько оно ждет приключения Гарри Поттера или Роберта Лэнгдона, героя Дэна Брауна? Пожелтеют ли клыки подростков-вампиров Стефани Мейер?
Что означает непомерность немедленных продаж этих произведений — защитит ли она их от атак времени или, наоборот, быстро вызовет усталость и желание поскорей сменить это на что-нибудь другое?
Только будущее, всегда готовое к удивительным неожиданностям, сможет ответить на этот вопрос.
«Долгота — это критерий, даже если он не всегда нравится», — говорил в 1983 году Фредерик Дар.
Тот факт, что книга переживает время, века или уж хотя бы десятилетия, по мысли Сан-Антонио, показывает, что речь идет о хорошо сделанной литературе: «Это почти то же, что точно попасть в девятку».
В этом случае бестселлер, что бесспорно, во всяком случае для некоторых из них, склоняется к тому, чтобы превратиться в лонгселлер. иначе говоря, он стремится убежать от времени.
Итак, могут ли бестселлеры считаться надежным средством обогащения?
Тут, наверное, самое время вспомнить, что издательские злоключения немного напоминают старую шутку миллиардера, отвечавшего на вопрос, как ему удалось сколотить состояние:
— Я начал с того, что купил яблоко за один грош, отмыл и отчистил его и перепродал за два гроша. выручив два гроша.
Потом я купил пару яблок, отмыл-отчистил и продал за четыре гроша.
С четырьмя грошами в кармане я проделал
ту же операцию снова, и так до самого вечера.
А возвратившись домой, полумертвый от усталости после долгого и трудного рабочего дня, я узнал, что мой американский дядюшка только что умер и оставил мне наследство в два миллиарда долларов...
|