|
Art--Express
АНН ДЕ МОНМОРАНСИ:
великий и незаметный
— Тебе удастся то, чего не смогу сделать я.
Ты будешь всю жизнь рядом с королем Франции — бок о бок, рука об руку.
Будешь защищать его силой оружия и оберегать от глупостей.
Ты станешь правителем великой страны и откроешь целую историческую эпоху — новую и прекрасную…
— Да что вы, государыня! Не плачьте! Вы сами еще очень молоды, вам всего шестнадцать. Вы и с королем рядом побудете, и детишек понянчите, и даже внуков…
Но нет, слез Анны, герцогини Бретани, не унять: королевой Франции она стала совсем не по своей воле.
Бретань, гордая, независимая земля, пала перед военной мощью грозного соседа.
По сути, девушку взяли в плен — увезли в Париж в качестве контрибуции. А уж потом, чтобы все выглядело прилично, повели под венец.
А ведь она поклялась своему больному отцу, лежащему на смертном одре, что никогда — никогда! — Бретань не станет частью Франции.
Но как выполнить обещание? Братьев у Анны нет — возглавить армию некому. Города, один за другим, сдаются на милость победителей.
Да и сама она теперь в Париже — словно вещь, сувенир, привезенный королем из путешествия…
Одна радость — крестины.
Вот этому малышу — существу с совсем еще чистой душой — Анна даст свое имя.
В посвятит ему свои самые заветные мечты, самые искренние молитвы…
Странный, конечно, выбор…
Окружающие едва сдерживают иронические улыбки…
У сына генерала финансов из династии де Монморанси, конечно, завидное будущее: его отец — один из самых влиятельных придворных.
Но, говоря об оружии, девушка, очевидно, путает генерала финансов с генералом армии. На финансовом фронте идут совсем другие битвы…
А чтобы бухгалтер правил страной вместо короля — это немыслимо.
Кстати, и имя для крестника выбрано не совсем удачно.
Конечно, в пятнадцатом или шестнадцатом веке Анн вполне может быть мужчиной, но недолгое время спустя имен, пригодных для обоих полов, станет куда меньше. Разве что Александр и Александра, Евгений и Евгения, Виктор и Виктория.
А вот «Анн» грозит стать поводом для удивления и насмешек.
Резонеры даже не подозревают, насколько девушка права.
Не пройдет и пяти лет, как государь-захватчик сгинет в мир иной.
И наследников не оставит: каждый из шести детей, рожденных Анной от нелюбимого супруга, будет умирать во младенчестве.
После кончины близкого врага юная герцогиня возвратится в родную Бретань и, теперь уже на правах королевы Франции, вернет региону почти все былые свободы — пусть и в составе империи.
Ну а где же венценосное дитя, о котором грезила в церкви государыня-пленница?
Чтобы его отыскать, нам придется заглянуть на юг страны, где живет еще одна упрямая девушка.
Молодой жене герцога Орлеанского — семнадцать. И она, кажется, беременна.
Во всяком случае, чушь несет несусветную — как все дамочки на сносях.
Луиза уверяет, что ее сын станет королем Франции.
— А ничего, что трон уже занят? - веселится муж.
Орлеанские, конечно, королевской крови — они принадлежат к династии Валуа — однако, согласно внутрисемейным договоренностям, от управления страной они отказались.
— И кстати, почему ты решила, что это будет именно мальчик? А вдруг девочка?
— Нет, я точно знаю…
Перед такой настойчивостью даже сама Судьба капитулирует. Ребенок, как и обещано, оказывается мальчиком.
А через некоторое время — еще один сюрприз: король умирает. На трон восходит его родственник из династии Валуа.
Только вот беда: у нового монарха нет сыновей — одни дочки. А для мирной передачи власти будущим поколениям необходим наследник.
Единственный способ решить проблему — удачно выдать замуж какую-нибудь из девочек.
Они, правда, совсем крошки, а та, которая в итоге станет королевой, и вовсе еще не родилась. Ничего, для шестнадцатого века такие браки — норма.
Главное — найти подходящую партию. Для этого монарх предлагает пожить в королевском замке Амбуаз нескольким родственницам, у которых подрастают сыновья.
Как вы думаете, кто из малышни оказывается самым перспективным кандидатом на трон?
Да, именно сын герцога Орлеанского!
Мальчик чувствует себя центром вселенной, божеством. И на то есть причины.
Представьте, каково это: жить с сознанием, что однажды король самой влиятельной страны мира добровольно уступит вам трон.
Да не просто уступит, а специально для этого родит дочь, которая станет вашей женой!
Весь мир — у ваших ног!
Здесь, в роскошном замке на берегу Луары, состоится знакомство будущего Франсуа Первого и Анн де Монморанси.
Де Монморанси, конечно не рассматривают в качестве претендента на власть. Его присутствие обусловлено другой причиной: отец мальчика управляет королевской недвижимостью, в число которой входит и Амбуаз.
Отсюда и разница в характерах детей: Франсуа — самовлюбленный и вспыльчивый, Анн — спокойный и рассудительный.
Эстет, моралист… В его благородстве таится что-то неуловимо женственное…
Еще бы! Он ведь Анн даже не в квадрате, а в кубе: это имя носит не только его крестная, но и родная мама!
При этом налицо и чисто мужские качества: смелость, сила, точность, готовность опекать и защищать тех, кто нуждается в помощи.
Во что играют мальчишки? Конечно, в войну.
А потом Франсуа становится королем, и на смену битвам выдуманным приходят настоящие.
Но безрассудный драчун, кажется, не понимает разницы. Только хладнокровный Анн способен вернуть Франсуа Первого с небес на землю…
— … А я его... бум!… плюх!… тык!… брык!… А потом ой! И шмыг!…
— Вот именно. Кроме «шмыг» тебе ничего и не останется.
— Да как ты смеешь?! Я — гениальный полководец!
— Да, да, помню, как ты, Гениальный, послал на врага конницу вперед артиллерии…
— Но это же красиво! Конница врывается в стан противника и сеет панику. А потом, вдобавок, прилетают пушечные ядра. Это вообще конец света! Разве не впечатляет?
— Ага! Пушки начали стрелять — половину своих поубивали. Впечатляет…
— Что же тогда делать?
— Договариваться. С врагом надо договариваться.
— А для чего?
— Чтобы больше не воевать.
— Как это не воевать? А чем тогда заниматься королю?
— Страну обустраивать: строить дома и дороги, издавать законы, налаживать торговлю, промышленность и науку, художников и скульпторов приглашать — чтобы вокруг красиво было…
— Скучный ты, Анн. Прямо как баба. Недаром имя у тебя женское…
Впрочем, как ни горячится Франсуа, он все же сознает превосходство де Монморанси. И потому изо всех сил старается удержать его поблизости.
Капитан боевого ударного отряда в двадцать три года, первый придворный в двадцать семь, маршал Франции в двадцать девять, Великий Правитель — практически заместитель короля — в тридцать три…
Как достигают таких высот в столь юном возрасте? Только с помощью блестящего ума и способности вести самые невероятные переговоры.
Неутомимый бузотер Франсуа Первый все время воюет — то с Англией, то с Австрией. Но полководческого таланта у него нет, поэтому редкие победы сменяются досадными поражениями.
В результате одной из таких афер, в 1625 году, король и маршал Франции попадают в плен.
Однако, спустя некоторое время, враги отпускают де Монморанси взамен на выкуп.
И это, в общем, понятно: придворный, пусть и высокопоставленный, им не нужен — для того, чтобы подчинить страну, вполне достаточно пленить монарха.
Талантлив, богат, свободен… Чего еще желать?
Понятно ведь, что Францию уже не спасти. Так не поискать ли применения своим силам в каком-нибудь другом, более благоприятном месте?
Об этом задумался бы каждый.
Франсуа Первый, окажись он на месте своего маршала, первым же и сбежал бы…
Но не таков Анн де Монморанси. Дворянская честь не позволяет ему опускаться до подобного свинства.
Да и взбалмошный скандалист Франсуа для него не просто король, а друг детства, почти брат…
Анн возвращается в лагерь противника. И начинает вести переговоры.
Долгие, трудные, триумфальные…
Король Франции освобожден. Война закончена.
Разумеется, драчун Франсуа скоро начнет новую свару, но это будет уже совсем другая история.
А пока, в благодарность за спасение, монарх присваивает маршалу звание Великого Правителя и дарит замок с большим поместьем — как раз к свадьбе.
— Счастливчик ты, Анн…
— Ты имеешь в виду свой подарок?
— Да нет, женитьбу. Вы, простые смертные, можете выбирать, кого любить и когда играть свадьбу. Нам, королям, такое, увы, не позволено. Вот меня, например, еще мальчиком обручили с девочкой, которую я ни разу не видел…
— Но теперь-то ты сам себе хозяин.
— Если бы… Знаешь, сколько у меня пассий?
— Двадцать шесть. Или двадцать восемь?
— Около того. И скажу тебе, брат, для меня это уже не развлечение, а тяжелая работа.
— Да уж… С такой нагрузкой не всякая жрица любви справится…
— Смейся, смейся… Только меньше ведь никак нельзя: король должен быть близок к народу.
— По моему, ты как-то превратно понимаешь функции главы государства…
— Ничуть не превратно! Дамочки довольны!
— А мне кажется, они ищут вовсе не твоих ласк. Их куда больше интересуют щедрые подарки, оплачиваемые из казны.
— Ты так говоришь потому, что жадничаешь…
— Конечно! Я же управляю государственным бюджетом! А из-за твоих красавиц казна уже наполовину пуста.
— То есть, по твоему, все из-за денег? А я лично ничего не стою? Ты, однако, решил меня унизить! Так? Все! Не приставай ко мне больше по поводу дамочек, а то поссоримся…
Они, в итоге, и правда, поссорились.
Как раз из-за женщины.
И по иронии судьбы она звалась Анной…
Анна де Писсело мечтала не только о дорогих подарках: ей хотелось еще и страной поуправлять — как де Монморанси.
Наивная красавица не понимала, что для этого недостаточно одного только имени — нужны еще, как минимум, ум, талант, и опыт.
Ни того, ни другого, ни, тем более, третьего у девушки не было. Зато, как и драчун Франсуа Первый, она любила поскандалить, повоевать, чем очень вдохновляла безрассудного полководца.
В итоге, когда не блиставший проницательностью король оказался между двумя Аннами, он выбрал, естественно, не ту…
Эта ошибка стоила монарху жизни.
Результат бесконечных амурных похождений — сифилис — вызвал воспаление не только мужских органов, но и всего, что находится по соседству.
Болезнь, наверное, можно было остановить, или хотя бы замедлить, если бы Франсуа на какое-то время отказался он сексуальных утех. Но греховодник упорствовал до последнего.
И умер в пятьдесят два года…
Что же Анн?
Сын Франсуа Первого, Генрих Второй, вернул его ко двору.
Еще бы! Ведь де Монморанси был ему как отец. И даже лучше — достойнее, мудрее…
Анн прослужит новому королю еще двадцать лет. И покинет этот мир, когда ему будет семьдесят четыре.
Но уйдет он не из-за болезни, как слабак Франсуа, а погибнет на поле боя.
Враги окружат его, серьезно ранят и предложат сдаться.
Он откажется. И будет застрелен.
Благородная смерть благородного человека…
И конец целой эпохи…
Но что это была за эпоха?
Пора разобраться.
В сознании многих имя Франсуа Первого ассоциируется со словом «Ренессанс» – «Возрождение».
Однако мало кто догадывается, что король участвовал в этом культурно-историческом процессе чисто номинально.
Все благие дела совершались от его имени.
Но чьими руками?
… Вот именно!
Настоящим отцом эпохи Возрождения стал эрудит и эстет Анн де Монморанси.
Это он пригласил во Францию самых талантливых итальянских художников, в числе которых был великий Леонардо да Винчи.
Да Винчи предоставили отдельную резиденцию, где гений провел последние годы своей жизни.
А остальных творческих людей поселили рядом с королевским замком, основав тем самым городок искусств.
Инкубатор, как сказали бы сейчас, — место где испытывались самые передовые идеи и технологии.
Это он, Анн де Монморанси, развивал книгопечатание и астрономию, физику и медицину.
Основывал университеты. Создал общедоступное научно-просветительское учреждение — Коллеж де Франс.
Он открыл новые горизонты в живописи и архитектуре, разрешив изображать человеческое тело, сделав его частью картин и орнаментов.
До сего момента такие вольности категорически запрещались,
Да и в эпоху Возрождения церковь противилась модным веяниям, изо всех сил стараясь отправить художников-новаторов или в тюрьму, или прямиком на виселицу.
Тут самый влиятельный из придворных выступал уже в роли адвоката: десятки вольнодумцев обязаны ему жизнью.
Это он, де Монморанси, посылал корабли к далеким берегам неизведанной еще Америки…
Да что там! Без участия удивительного мужчины с женским именем мы не узнали бы даже о таких элементарных вещах, как стол, кресло или комод…
Да, да! Ренессанс стал настоящей революцией не только в искусстве, но и в образе жизни в целом.
Раньше люди обитали в замках, окруженных крепостной стеной и глубоким рвом. Это было необходимо для защиты от врагов.
Окон в таких домах не было — только узкие бойницы. Мебели — тоже.
Однако изобретение артиллерии сделало средневековую защиту бессмысленной: замок можно было разрушить, даже не приближаясь к нему.
На смену войнам пришла дипломатия — умение договариваться.
А с легкой руки и при финансовой поддержке де Монморанси архитекторы начали создавать совершенно новые дома: с высокой крышей и большими окнами, широкими мраморными лестницами, картинами на стенах и лепниной на потолке…
Отныне желающие пообедать уже не расстилали скатерть на траве или каменном полу — для этого предназначался стол.
Да и сам процесс приема пищи стал теперь красивым ритуалом — с изысканной посудой и специальными приборами.
В период Ренессанса была изобретена также кровать с балдахином.
Ее ставили на возвышение, чтобы защититься от сквозняков.
А длинный полог не только сохранял тепло: он также скрывал влюбленную пару от посторонних глаз, позволял спать, сколько вздумается, и не подпускал к телу хозяина кровососущих насекомых.
Кровать с балдахином становилась маленьким уютным домиком внутри большого каменного замка.
В эпоху Возрождения люди много времени проводили на балах и в светских беседах, поэтому активно развивалось производство мебели, предназначенной для общения — диванов и кресел: длинных и коротких, высоких и низких, с большой спинкой и вовсе без спинки, с подлокотниками и без…
Не уступала в разнообразии и мебель для хранения: сундуки, шкафы, шифоньеры, буфеты, комоды…
При этом каждый предмет обихода старались украсить резьбой или инкрустацией, используя все доступные материалы: дерево, кожу, металл, драгоценные камни, гипс…
Не забыть бы еще сады и парки, дворцы и набережные, скульптуры, фонтаны, бассейны, общественные бани и площадки для коллективных игр…
Видите, почти все, что нас сегодня окружает, было изобретено тогда, в период Ренессанса.
Вот таков масштаб личности нашего героя.
При этом Анн де Монморанси никогда не мечтал прославиться и даже не пытался присвоить себе хотя бы толику чужих почестей.
Все хвалебные оды доставались королю. Анн же предпочитал быть незаметным.
Поэтому лишь немногие догадываются о его истинной роли в истории.
Те же, кто знает, говорят, что Анн де Монморанси оказался первым настоящим фаворитом монарха.
Настоящим — вот что важно.
Ведь были же любимчики и до него, и после.
Все так. Да только те, что были до, не спасали монарху жизнь, не создавали городки художников и не защищали вольнодумцев от гонений церкви.
Они проводили время в королевской спальне и запускали жадные, загребущие руки в государственную казну.
Ну а те, что пришли после, назывались уже даже не фаворитами, а миньонами — малышами.
Их роль заключалась лишь в том, чтобы носить нелепые, но ужасно дорогие наряды, отплясывать на балах, драться на дуэлях.
И на каждом углу кричать, как велик король…
Выходит, Анн де Монморанси стал даже не первым, а единственным.
Избранником королевы. Фаворитом двух королей.
Баловнем Судьбы и Истории.
Таким великим. Таким незаметным…
|